66 лет назад, 9 мая 1945 года, главари фашистской Германии подписали акт о безоговорочной капитуляции. Еще раньше капитулировала главная союзница Германии в Европе – Италия. В этой части света Вторая мировая война завершилась полным разгромом агрессоров. А за два года до этого, 13 мая 1943 года, замолчали пушки и в Северной Африке: загнанные союзниками по антигитлеровской коалиции на север Туниса итало-немецкие войска прекратили сопротивление.
Война обожгла и Египет, хотя формально он в ней и не участвовал. Военные действия на средиземноморском побережье Египта продолжались с небольшими перерывами с сентября 1940 года по ноябрь 1942-го. Фашисты дошли до Эль-Аламейна, а ведь от него всего 100 километров до Александрии! «Северная столица» Египта, служившая главной военной базой союзников, испытала на себе все «прелести» прифронтового города. Начиная с июня 1940 года итало-немецкая авиация бомбила ее 229 раз!
В Александрии в ту пору проживало около тысячи русских эмигрантов. В просторной квартире на бульваре Рамле была устроена церковь. Настоятель церкви, отец Алексий (Дехтерёв), в годы войны вел дневник. Из него мы теперь и знаем, как жилось александрийцам под огненным небом.
«26 июня 1940 года. Александрия напоминает обреченный город. Прежде всего, он значительно опустел. Многие поддались-таки панике (главным образом туземцы) и предпочли страшному городу глухую провинцию. Эта обреченность города сказывается во всем: в сравнительно малом движении, в отправке английских семейств в Палестину (а сколько их было здесь!..), в то и дело уходящих платформах, фургонах и возах с пожитками и, конечно же, больше всего – в вечерней и ночной абсолютной тьме».
«3 июля. Побывал на станции. Огромный поездной состав переполнен до отказа. Места берутся с бою, многие проталкивают свой багаж в окна, да и сами за ними следуют, подталкиваемые сзади услужливыми родственниками. И все же далеко не все разместились: огромная толпа осталась дожидаться следующего поезда. Крик, шум, невообразимая толкотня…»
«12 июля. Литургия была сегодня особенно торжественной, при переполненном храме. Я возглашал ектению, когда загудела сирена. В первый момент среди молящихся произошло замешательство. Одни бросились затворять окна, тогда как они должны быть открытыми во время налета; другие устремились к двери… Но в конце концов благоразумие одержало победу и все остались в церкви, пали на колени и горячо стали молиться».
«8 сентября. В 4 часа дня за мной заехал псаломщик, и мы отправились на кладбище – служить панихиду. Во время чтения мной молитвы Боже духов и всякия плоти вдруг поблизости заговорили зенитные батареи, загудела сирена. Мы под открытым небом, и поблизости – никакого прикрытия от осколков снарядов. Группа молящихся сразу же растаяла, и мы с псаломщиком остались одни. Но я продолжал служить, несмотря на налет».
«9 июня 1941 года. При первом утреннем свете я отправился на улицу, чтобы взглянуть на причиненные за ночь разрушения. Есть дома совершенно уничтоженные (например, родильный дом со всеми обитателями, дом состоятельного француза, в котором погиб он и вся его семья, и т.д.), в других зданиях зияют огромные бреши, в магазинах свернулись в трубку железные шторы, всюду вырваны оконные рамы, выбиты стекла. Убитых и раненых – многое множество. Встретил возле развалин многих своих прихожан. У всех расстроенные лица, слезы на глазах…
Медленно нисходит на утомленную землю вечер. И жизнь понемногу замирает… Зашла Ольга Дмитриевна С. с дочуркой Люкой – ищут помещения на ночь (для восьми человек), т.к. в их доме, давшем ночью несколько трещин, оставаться опасно».
Фамилия Ольги Дмитриевны – Серикова, а ее дочь, Татьяна, по мужу – Монти, до сих пор жива и здорова. Мы знакомы больше двух десятилетий. Дойдя до этого эпизода в дневнике отца Алексия, я позвонил в Александрию и спросил у Татьяны Николаевны, почему в детстве ее звали Люка.
– Я родилась очень маленькой, и кто-то воскликнул: «Какая малютка!» Малютка, Люка… Так и пошло!
Татьяна Николаевна помнит этот эпизод (ей тогда было 8 лет). Семья Сериковых и несколько других эмигрантов жили коммуной, вместе снимали небольшой дом. Так было и дешевле, и веселее. В тот день бомба разорвалась совсем рядом, в доме были выбиты стекла, двери. Поэтому они с мамой и искали ночлег для восьми человек.
«6 апреля 1942 года. Одна бомба угодила в общественное убежище, и оттуда никто не вышел. Повреждены: электрическая станция, масляная фабрика, угольный склад и т.д. Трамваи не ходят».
«30 июня. Мерса-Матрух пал. Англичане отступили к Эль-Аламейну. В городе почти не встречаются военные».
Это был самый тяжелый для александрийцев день войны. Над городом нависла угроза захвата фашистами. Английские войска и флот были эвакуированы из Александрии, порт и мосты через идущий от Нила канал заминированы. «Когда мы подъезжали к Александрии, – вспоминал этот день другой русский эмигрант, Анатолий Марков, – над городом пылало зарево пожаров, по небу гудели германские авионы, а земля дрожала от гула канонады, и на ней было очень неуютно».
Но союзники выстояли, а в октябре разгромили фашистов у Эль-Аламейна и погнали их на запад. Бомбежки прекратились. Красавец-город стал постепенно возвращаться к нормальной жизни и залечивать нанесенные ему войной глубокие раны.
Владимир БЕЛЯКОВ.
«МК в Египте», № 08(038), 8 — 21 мая 2011 года.
