Заканчиваем многодневное путешествие на машине по оазисам Западной пустыни с Владимиром Беляковым
Харга – самый южный и самый большой из оазисов Западной пустыни. Она расположена в северной части 160-километровой впадины шириной 25 км, протянувшейся параллельно долине Нила. Главный город оазиса, который тоже называется Харга, является одновременно и столицей провинции Новая долина, куда входят также оазисы Дахля и Фарафра. Там есть что посмотреть.
На склонах холма Багават
Главная архитектурная достопримечательность Харги – храм богини Хибис, стоящий на окраине города. Он был построен в VI веке до нашей эры, а потом переделывался при персах, греках и римлянах. Время и люди сильно повредили храм, но вот что поразительно: краски барельефов на его стенах до сих пор не поблекли. Да, качественную продукцию выпускали египетские ремесленники!
Неподалеку от храма Хибис – следы уже другой эпохи, раннехристианской. По склонам холма Багават раскинулся обширный некрополь. В самом начале новой эры, когда христианство еще не было
официально признано римскими властями, его последователи скрывались в оазисах от преследований язычников. В Багавате 263 надгробных сооружения из кирпича-сырца – склепов и часовен. Они возведены в III-VII веках.
С хранителем некрополя, Османом, идем осматривать его владения. Утопая по щиколотки в песке, минуем причудливые сооружения с арками, колоннами, круглыми куполами. Возле одного из них Осман останавливается. Достает из кармана ключ, открывает замок, осторожно распахивает деревянную дверь. Глиняные стены внутри побелены, на них нанесены фрески на библейские темы. Рисунки примитивны, будто созданы рукой ребенка, что вообще отличает иконографию египетских христиан-коптов. Фрески эти считаются самыми древними в Египте. Увы, сфотографировать их Осман не разрешил.
Выходим наружу и двигаемся дальше, к другой стороне холма. Чем ниже спускаемся, тем примитивнее сооружения. Стоп. Осман опять лезет в карман за ключами. Открывает другой склеп. На песчаном полу лежат две мумии. Одна – взрослого человека, другая – ребенка. Древнеегипетская традиция мумифицировать тела умерших пережила фараонов.
Мы прощаемся с Османом и возвращаемся в гостиницу. После обеда нам ехать на юг.
Дорога слёз
Харга была предпоследней остановкой на древней Дороге сорока дней (Дарб аль-арбаин). Именно столько времени было необходимо караванам купцов, чтобы преодолеть 900 километров пустыни из Черной Африки к берегам Нила, а затем уже везти товар по реке к Средиземному морю. Но по этой дороге перевозили не только слоновую кость и пряности. Она имеет печальную славу пути работорговцев. Для защиты караванов от грабителей и отдыха купцов вдоль Дороги сорока дней было построено несколько крепостей. Одна из них, Каср аль-Гувейда, находится в 17 км южнее города Харга.
В крепости, стоящей на холме, неплохо сохранились стены и храм. Он был построен во времена Птолемеев и посвящен «Фиванской триаде» – богам Амону, Мут и их сыну Хонсу.
Осмотрев Каср аль-Гувейда, едем дальше. Еще почти 60 километров – и перед нами новая крепость на Дороге сорока дней, Каср Душ. Там тоже неплохо сохранились крепостные стены и храм, посвященный богу Серапису и богине Изиде и построенный в начале нашей эры, при римском императоре Траяне. А вот город за крепостной стеной лежит в руинах.
Спускаясь от крепости к машине, обратили внимание на кучку верблюдов, методично жевавших жалкую пустынную растительность. Возле одного из них лежал маленький верблюжонок. Подошли поближе. Оказалось, что верблюжонок только что родился. Он был еще мокрый и даже не пытался встать на ножки. Мамаша с подозрением смотрела на нас, но подошедший пастух жестами показал, что опасаться нечего.
По пути в Каср Душ мы проехали маленький оазис Барис и, возвращаясь в Харгу, решили сделать там остановку. Ведь название оазиса совпадает с арабским названием столицы Франции. Прикольно! Впрочем, к настоящему Парижу Барис никакого отношения не имеет. К тому же он куда древнее. Здесь, возле источника, в VI веке до нашей эры разбил свой лагерь один из полководцев персидского царя Дария – Парис. Поход этот закончился для персов плачевно: вся их армия бесследно сгинула в зыбучих песках между оазисами. А название осталось.
Париж без Монмартра
Едва мы вышли из машины, как к нам подошел мужчина средних лет в длинной белой галабее. «Добро пожаловать в Париж! – сказал он, улыбаясь. – Монмартра у нас нет, но зато есть своя Эйфелева башня. – Мужчина жестом руки показал на вышку телевизионного ретранслятора. – Есть и поля, правда, не Елисейские, а обычные».
Мужчина оказался одним из самых важных людей Бариса. Он – агроном. Звали его Аббас Адиль. Поначалу он немного смущался: оказалось, что русских видит впервые. Но вскоре возникло ощущение, что мы уже давно знакомы. Аббас повел нас по селу. Посмотрели добротные беленые дома. Зашли в школу, потом в больницу. Для отдаленного села они выглядели совсем неплохо.
Потом Адиль потащил нас домой. На стол накрывал сынишка-подросток. Угощение – вполне традиционное для деревенского египетского дома. Сваренные вкрутую яйца («Только из-под курицы», – заметил хозяин). Солоноватый овечий сыр. Молоко – я так и не понял, чье; если коровье, то разбавленное. Серые лепешки. Патока. Чай. Никаких там мяса или рыбы.
Разговор за ужином, казалось, никогда не кончится. Адиль рассказывал, как в 1960-х годах началось наступление на пустыню. Первая сельскохозяйственная техника, появившаяся тогда у местных крестьян – трактора, сеялки, насосы, – была советской. «Мы и сейчас почти не знаем другой», – добавил он. Ну а потом хозяин расспрашивал нас о том, что происходит в России, об отношениях двух наших стран. В Харгу мы возвращались уже ночью.
Из города Харга на северо-восток идет 230-километровое шоссе до города Асьют на берегу Нила. По нему мы на следующее утро и тронулись в обратный путь, в Каир. До свидания, милые оазисы, эти зеленые острова в желтом океане Западной пустыни! Мы никогда не забудем вашего скромного очарования!
Фото автора.
«МК в Египте», № 03(009), 14-27 февраля 2010 года.
