Впервые описание посещения плато Гиза встречается в записках Кира Бронникова
Те из вас, дорогие читатели, кто следил за публикациями нашей рубрики, наверняка обратили внимание вот на что. Большинство наших соотечественников, посетивших к началу XIX века Египет, упомянули в своих записках великие пирамиды, но никто из них не сообщил о том, что сам ездил к ним. В общем-то это понятно: практически все авторы хожений – православные паломники, и монументы эпохи фараонов не входили в сферу их интересов.
Но времена меняются, кругозор паломников расширяется. Пример – записки Кира Бронникова, побывавшего в Египте в 1820 году. В них впервые содержится описание посещения пирамид Гизы. Оно, на мой взгляд, весьма любопытно, и потому приведу рассказ Бронникова практически целиком.
На фото: Дорога к пирамидам, Гиза, конец 19 века. Фото: NYPL Digital Gallery.
«Мне хотелось съездить на другую сторону реки Нил и посмотреть на древние пирамиды, которые включены в число семи чудес света, – пишет автор. – Товарищи мои идти туда со мной не согласились, и я один 4-го (декабря) поутру, пригласив монаха, умеющего говорить по-арабски и по-русски, пошёл с ним к российскому вице-консулу, который ни по-гречески, ни по-русски ни слова не говорит, а разговаривал с нами через монаха на арабском языке и прописал мой паспорт». Тут надо отметить, что функции российских консулов в ту пору обычно выполняли европейцы. «Я объявил ему, что желаю ехать к пирамидам, – продолжал Бронников свой рассказ. – Поэтому он подрядил для нас двух лошадей, на которых мы верхом и поехали, а араб, наш извозчик, бежал позади нас, а где случалось поворачивать в другую улицу, то забегал вперёд и указывал нам, куда нужно ехать.
Мы проехали через Каир многими улицами и рынками и въехали в сады, а из них вступили в открытое ровное поле, на котором сын (правителя Египта) Магомета Али Паши делал смотр конному войску. Оттуда ехали мы вдоль канала, выведенного из реки Нила, за которым было видно много хороших и увеселительных домов. Прибыв в старый Каир к перевозу, мы купили хлеба и свечей для входа в пирамиды. Нас скоро переправили на другую сторону реки Нила в перевозной лодке с парусом. Нил река не широкая, но мощная, как наши реки весной. У самого берега на высоком месте стоит селение, где, спросив жителей о дороге, пустились мы вдаль. Араб, извозчик наш, никогда у пирамид не бывал, а потому, не зная дороги, часто сбивался с пути. Пирамиды стоят от реки Нил (на расстоянии) не более пяти вёрст. После разлива Нила в низменных местах ещё стояла вода и тина, поэтому мы объезжали возвышенной плотиной, протянувшейся вокруг на пятнадцать вёрст. Проехали четыре деревни, нивы, засеянные хлебом. В то время цвели бобы, и пшеница была выше четверти аршина.
Прибыли к пирамидам, которые стоят на сухом и возвышенном месте; вода их не затапливает. Две самые большие стоят почти рядом, а другие шесть, поменьше видом, от первых отстоят довольно далеко». С числом пирамид Бронников ошибся: кроме великих пирамид Хеопса и Хефрена, в Гизе ещё восемь пирамид, а не шесть. «Приближаясь к пирамиде, увидели голову величиной с большой сенной стог, сделанную из одного камня; глаза, нос, рот и уши на ней обозначены, – продолжал автор. – Арабы от простоты называют её головой фараона и говорили нам, что у этой головы один англичанин недавно рылся, но ничего важного, ни монеты, ни какой-либо драгоценности не нашёл, а только от этой головы открыл подземный ход, прямо пролегающий до самой реки Нила, что составит длины до четырёх или пяти вёрст. Ныне этот ход от давности лет пришёл в забвение».
Большой Сфинкс в ту пору ещё не был расчищен, потому Бронников и увидел только голову. В 1816 году генеральный консул Великобритании в Египте Генри Солт организовал расчистку груди Сфинкса. Видимо, эти работы и имели в виду местные жители, когда сказали Бронникову, что «у этой головы один англичанин недавно рылся».
«Арабов из ближней деревни набежало много для бакшиша, или денежного подарка, – отметил автор. – Но извозчик наш сказал им, что мы приехали от российского консула и подарков не дадим. Услышав это, все они ушли обратно, кроме четверых, которые остались с нами. Около этой головы много старого развалившегося каменного строения и щебня, нарытого англичанином».
У подножья Сфинкса находится посвящённый ему и сильно разрушенный храм, а также нижний храм погребального комплекса Хефрена, тоже сильно разрушенный. Наверняка Бронников имел в виду именно их.
«Мы подошли к самой пирамиде, которая очень велика в высоту и ширину, и как сверху, так и снизу как бы сведена остроконечно, но на ней есть немалая площадка, – сообщал автор. – Если бы не сложенные камни, то можно было бы принять её за естественную и чудесную гору. Камни же уложены очень большие, они вытесаны довольно гладко. Крайне удивительно, как такие тяжести поднимали на такую высоту.
Арабы повели нас на другую сторону пирамиды, где с самой земли сделано устье или вход. А над устьем, в стене пирамиды, положены два огромных камня, на которых написано разными языками много подписей, означающих имена и отчество любопытных странников, осматривавших пирамиды. Арабы предлагали и мне что-нибудь подписать, но я пожалел своего ножа, да и почёл за ненужное, потому что это место не святое». Обратите, дорогие читатели, внимание на эту последнюю фразу. Бронников ведь тоже был паломником, хотя и весьма любознательным.
«Засветив огонь, мы стали спускаться отверстием вниз, во внутренность пирамиды, – продолжил свой рассказ автор. – Камни сверху горловины, боков и под ногами положены очень большие и гладкие и соединены между собой так искусно, что вид их показывает, будто всё это сделано из единого камня. Сверх того, они скреплены между собой так твёрдо, что, кажется, никогда отделиться не могут. Мы спустились вниз, как в погреб, потом поднимались вверх пирамиды по непрямым проходам и камням, от давнего времени выпавшим из своих мест, и многими поворотами долезли до покоя с камерами, из мрамора сделанными, в котором могут поместиться от сорока до пятидесяти человек. Что скажешь, звучит здесь громко, отголосок слова повторяет. Свет в покои проведён сбоку небольшой пирамиды, и эта палата (только я совершенно заметить не мог) находится едва ли не в половине высоты.
Арабы звали нас идти и на самый верх пирамиды, но мы не пошли, потому что день уже клонился к вечеру, а ночевать на дороге не хотелось. Есть и наружный ход наверх пирамиды по её углам. Выйдя оттуда, к другим пирамидам мы не пошли, а без промедления отправились в Каир.
Арабы, за дальностью объезда, отсоветовали нам ехать старой дорогой, а повели нас от пирамид прямым путём к Каиру. Они в трёх местах переносили нас на руках через воду и тину, за что мы с большим трудом смогли с ними рассчитаться. К перевозу прибыли ещё засветло. В лодке попутным ветром при помощи паруса быстро переправились через реку и дали за труды один лев. Когда прибыли в старый Каир, стало уже темно, а в новый Каир к консулу приехали уже в два часа ночи. От консула до подворья шли ночью (торговыми) рядами; в Каире по ночам ходить совершенно не опасно».
Возможно, что и до Кира Бронникова, лазившего в пирамиду Хеопса, кто-то из наших соотечественников побывал у каменных громадин Гизы, только вот описания не оставил. Ну, а после него (книга Бронникова была опубликована в Москве в 1824 году) из России в Египет всё чаще стали наведываться не только паломники, но и путешественники, интересовавшиеся в первую очередь древностями. Так что число книг об этой стране и её достопримечательностях стало быстро расти, и Египет в глазах россиян уже не был «терра инкогнита», неизвестной землёй, каковой он представлялся своим первооткрывателям.
Владимир БЕЛЯКОВ.
«МК в Египте», № 13(091), 1 — 20 июля 2013 года.
