175 лет назад Россия потеряла одного из величайших своих сыновей. 10 февраля 1837 года на дуэли был убит Пушкин. Но, скажите вы, какое отношение поэт имел к Египту? Сейчас объясню.
На фото: Колосс Мемнона. Рисунок на черновике стихотворения «Осень». Иллюстрация из книги А.А. Формозова «Пушкин и древности: наблюдения археолога». М., 2000.
Первая треть XIX века была отмечена повальным увлечением европейцев культурой Древнего Египта. Толчок этому увлечению дала египетская экспедиция Наполеона (1798–1801 годы). Провальная по своим политическим результатам, она тем не менее оказалась чрезвычайно плодотворной по результатам научным. Наполеон взял с собой в поход группу из 122 ученых различных специальностей. Они подготовили многотомное «Описание Египта», выходившее в 1809–1822 годах и вскоре переизданное. Значительная часть этого капитального труда была посвящена памятникам древней архитектуры и искусства. Читали «Описание Египта» и в России. А.К. Толстой в письме Н.М. Жемчужникову от 28 ноября 1858 года с удивлением отмечал, что, разбирая старые книги в своем поместье Погорельцы на Брянщине, он наткнулся на тома этого издания.
Экспедиция Наполеона показала, что технологически Египет отстал от Европы. Потребность модернизации страны привела к власти в 1805 году Мухаммеда Али, который, как за столетие до него наш Петр Великий, начал разворачивать Египет лицом к Европе. В страну зачастили европейцы, бесконтрольно вывозившие оттуда произведения древнеегипетского искусства, фрагменты архитектурных памятников, мумии. В 1821 году в Лондоне прошла первая выставка египетских древностей, вызвавшая огромный интерес.
Не обошло увлечение Древним Египтом и Россию. Уже в 1825 году в помещении Кунсткамеры в Петербурге открылся «Египетский музеум». Инициатором его создания была Петербургская академия наук. Основу экспозиции составила коллекция из 900 предметов, купленная у итальянца Кастельоне. В следующем году через Фонтанку был переброшен Египетский мост, а в 1829 году на въезде в Царское Село построены церемониальные Египетские ворота. И, наконец, в 1830 году Россия приобрела двух сфинксов времен фараона Аменхотепа III (1390–1352 годы до н.э.). Через два года сфинксов весом 23 тонны каждый привезли в Петербург, а еще через два – установили на набережной Невы напротив Академии художеств.
Все эти события происходили буквально на глазах у Пушкина и не могли не вызвать у поэта интереса. Как многие образованные люди своего времени, он с удовольствием прочитал весьма популярную книгу А.Н. Муравьева «Путешествие к святым местам», изданную в 1832 году. Кстати, именно по инициативе Муравьева были куплены сфинксы Аменхотепа. Пушкин даже решил написать рецензию на эту книгу, впрочем, не закончив ее. «С умилением и невольной завистью (!) прочли мы книгу г. Муравьева», – писал поэт. И далее: «…он беседует с странным преобразователем Египта (Мухаммедом Али), проникает в глубину пирамид, пускается в пустыню, оживленную черными шатрами бедуинов и верблюдами караванов, вступает в обетованную землю, наконец, с высоты вдруг видит Иерусалим».
Еще в 1824 году Пушкин впервые обратился к египетской теме. Он написал стихотворение «Клеопатра». Четыре года спустя поэт переработал «Клеопатру». А в 1835 году вновь вернулся к этому стихотворению, включив его в повесть «Египетские ночи». Впрочем, Пушкина явно заинтересовала не столько сама египетская царица, сколько содержавшееся в историческом сочинении «О великих мужах», приписываемом Аврелию Виктору, утверждение о том, будто бы Клеопатра назначила смерть ценой своей любви.
В моей любви для вас блаженство.
Блаженство можно вам купить…
Внемлите мне: могу равенство
Меж нами я восстановить.
Кто к торгу страстному приступит?
Свою любовь я продаю;
Скажите: кто меж вами купит
Ценою жизни ночь мою?
Желающих заплатить жизнью за ночь с царицей нашлось трое, но стихотворение Пушкин так и не закончил. Дописать его рискнул спустя почти сто лет другой замечательный поэт, Валерий Брюсов (1873–1924). «Пушкин не довершил своей поэмы, – отмечал он. – Он показал нам, какой великий соблазн, какая страшная сила сокрыта для человеческого существа в сладострастии. Показал нам, как люди готовы ринуться в эту черную пропасть, даже если бы за это надо было заплатить жизнью. Намекнул нам на таинственную близость между страстью и смертью. Но Пушкин не договорил начатых слов… Тайну своей поэмы Пушкин унес с собой». Над завершением «Клеопатры» Брюсов работал два года и, по оценке Максима Горького, весьма успешно.
Экспедиция Наполеона, кроме трудов ученых, дала еще один чрезвычайно важный результат. Находка так называемого Розеттского камня, на котором была высечена одна и та же надпись по-гречески и древнеегипетскими иероглифами, дала возможность французу Жану-Франсуа Шампольону найти в 1822 году ключ к расшифровке иероглифов. Это научное достижение с большим интересом было встречено в России. Журнал «Сын Отечества» в восьми номерах за 1824 год подробно изложил теорию Шампольона, а сам он спустя три года был избран почетным членом Петербургской академии наук – раньше, чем он стал академиком на родине.
Но нашлись в России и скептики. Главным из них был видный языковед и египтолог, почетный член Академии наук Иван Александрович Гульянов (1789–1842). В конце 1830-го или в начале 1831 года с ним познакомился Пушкин. В архиве Гульянова есть запись о том, что утром 31 декабря 1831 года он имел разговор с Пушкиным «о моих трудах вообще и о иероглифических знаках в частности». Над записью – рисунок усеченной пирамиды, сделанный рукой Пушкина. Не правда ли, забавно: накануне Нового года два почтенных джентльмена обсуждали древнеегипетские иероглифы!
Всем нам с детства знакомо пушкинское стихотворение «Осень», написанное в 1833 году: «Дни поздней осени бранят обыкновенно, Но мне она мила, читатель дорогой…». Полагаю, что далеко не все помнят, чем оно заканчивается. Так вот, поэт утверждает, что осень порождает в нем вдохновенье, и сравнивает его с кораблем, отправляющимся в плавание. Последняя строка выглядит так: «Плывет. Куда ж нам плыть?..» – и две строки многоточий. В черновике вместо многоточий – варианты ответа: «Египет колоссальный», «где дремлют древние за Нилом пирамиды», «где дремлют вечности символы, пирамиды». А еще на черновике – контуры статуи, очень похожей на один из колоссов Мемнона – гигантской статуи фараона Аменхотепа III возле его погребального храма в Луксоре. Почему Пушкин не решился заполнить многоточия строками о Египте, так и осталось тайной…
«МК в Египте», № 04(058), 26 февраля — 10 марта 2012 года.
