Уважаемые читатели, в сегодняшнем номере мы представляем вашему вниманию отрывки из романа известного египетского писателя Хайри ШАЛЯБИ (1938-2011) «Меблированные комнаты «Аттыя» (2007), за который автор получил престижную литературную премию Нагиба Махфуза.
Продолжение. Начало в № 03 (81) от 2013 г.
«Ну вот, пришли», – сказал Махрус, когда мы остановились у ворот. Только тогда я стал вспоминать многочисленные истории, которые рассказывали жители деревень, расположенных рядом с Даманхуром, о меблированных комнатах «Аттыя». В общем-то, это была одна из главных
На фото: Хайри ШАЛЯБИ.
достопримечательностей наших краёв, особенно среди нас, сельских жителей. Для многих комнаты «Аттыя» напрямую ассоциировались с Даманхуром. Это место имело репутацию выгребной ямы и убежища для преступников и прочих отбросов общества. Убийцу, которому удалось скрыться с места преступления, непременно искали в «Аттые». Незамужнюю крестьянку, забеременевшую и сбежавшую из-за боязни расправы со стороны семьи или пересудов соседей, родственники тоже тайно разыскивали здесь, опасаясь, что девушка, возможно, стала добычей какого-то проходимца. В то же время слово «Аттыя» навевало мысли о развлечениях и приятно проведённых вечерах. И мы также знали, что в былые дни самые красивые танцовщицы и певицы, свадебные ведущие, тоже происходили отсюда.
Все эти истории я слышал ещё до того, как стал учиться в одной из даманхурских школ. И когда Махрус сказал о возможности провести ночь в таких меблированных комнатах всего за пиастр, я даже подумать не мог, что он имел в виду именно это известное место. Вероятно, потому, что оно настолько обросло в моём сознании различными мифами. И я просто не представлял себе, что между мной и этим дном почти бездонной пропасти, в которую порой угождает человек, может быть что-то общее. Затем я с изумлением обнаружил, что осознанно вовлекаюсь в нечто новое – так, будто мне крайне необходимо испробовать неизведанное. Однако как только я увидел это «неизведанное» своими глазами, оно тут же затянуло меня, как некая новая реальность, требующая к себе отдельного внимания, и проснувшиеся в моей голове старые мифы перемешались с этой действительностью. Оказалось, что местечко «Аттыя» намного меньше по своим размерам, чем это представало в
воображении. И хотя от реальных меблированных комнат «Аттыя» веяло не таким сильным волшебством, нежели в моих фантазиях, я почувствовал сильное искушение как следует изучить их. Один и тот же миф заставлял меня чувствовать сильное отвращение к этому месту и одновременно непреодолимое желание узнать его поближе. Оно разбудило во мне любопытство и желание исследовать и познать.
На фото: Обложка романа «Меблированные комнаты «Аттыя».
Вход закрывала дверь, на вид такая тяжёлая, что казалось, чтобы открыть её, потребуется по крайней мере с десяток здоровых мужчин. Махрус приподнял большое медное кольцо, прибитое к двери, и несколько раз мягко постучал. Затем он кивнул головой в направлении здания, стоявшего на небольшом отдалении. Оно напоминало своим видом «Аттыю», но оказалось повыше и немного поновее на вид. Здание всё было изрезано дверными и оконными проёмами, при этом к последним крепились прямоугольные балкончики. Каждое окно и каждую дверь украшала небольшая скульптура гордой конской головы. Махрус пояснил: «Бывшие королевские конюшни. Сейчас здесь по вторникам торгуют домашней живностью. В этот день тут можно увидеть божьих созданий всех форм и размеров. И это единственный день в неделе, когда я продаю не только редис, зелёный лук и салат, но и пучки клевера, и кипы травы. Да не обойдёт меня Всевышний своей милостью, и да поможет мне продать весь товар, чтобы я мог купить себе обед повкуснее!»
После он указал на другое, трёхэтажное, строение, расположенное на значительном от нас расстоянии, которое тоже напоминало по стилю «Аттыю», только было более современное и с кафе на первом этаже, из таких, что открыты до утра. Дрожащим голосом Махрус прошептал: «Ну а это… извини за выражение, бордель! Можешь себе представить, что раньше это было одной из королевских резиденций? Не верится, да? Предыдущий хозяин «Аттыи» хорошо помнит те дни, когда у короля Фуада (1838-1936) была здесь недвижимость. Точнее, сначала она принадлежала его зятю. Ведь у короля Фуада была жена Швикар Ханим, да? Вы это проходили в школе? Друг мой, этот старик рассказывал удивительные вещи и клялся, что разведётся со своей женой, если то, что он своими глазами видел Швикар Ханим, окажется неправдой. Да, вот, вспомнил! Брата жены короля Фуада звали Мухиддин Шараф ад-Дин Сейф ад-Дин, или что-то в этом роде. Я заставлю старика рассказать эту историю ещё раз, чтобы ты сам её услышал. Он говорит, что тот зять выстрелил королю прямо в шею и проделал в ней дыру. А доктора быстренько вставили туда серебряную затычку, которая свистела каждый раз, когда правитель смеялся или кричал! После этого Фуад послал своего зятя в лечебницу для умалишённых куда-то за границу. Ну как же так? Почему он не мог просто его убить? В итоге-то Фуад и присвоил недвижимость этого психа, а после проиграл её в карты за половину стоимости, а этот вот дом отписал своей наложнице. Потом его сын, король Фарук, спустил то, что осталось, на женщин. Представляешь? Он мог взять две сотни голубиных птенцов, сварить из них крепкий бульон и пить его перед едой, наслаждаясь жизнью. Откуда
король мог найти столько голубятен? Так ведь на таких вот сумасшедших некоторые прекрасно зарабатывают. В конце концов этот дом стал борделем, и не простым, а с государственной лицензией. В базарные дни на тех женщин такой спрос, что приходится раскошеливаться на тридцать пиастров, а в обычные – всего на десять. Девицы у них такие страшные красотки, только вот деньги тоже страшно трудно заработать!»
Махрус снова постучал в дверь, на этот раз немного громче. К моему удивлению, та отворилась очень легко, будто бы ветер шевельнул сухой лист. Из-за двери тонкой струйкой полилось слабое свечение от фонаря, и я увидел чью-то большую руку, пальцы на которой, подобно змеям, шевелились в попытке включить свет, который в итоге заполнил собой просторный проём в воротах. На большой, метра в три длиной, бетонной скамье, прикреплённой чем-то к стене, вытянувшись, лежал человек, покрытый ворохом каких-то мешков. Дыры на них были залатаны кусками армейского одеяла. Внешний вид этого человека не оставлял никаких сомнений – за всю свою жизнь он так и не узнал, что такое вода. Незнакомец определённо её не пил и даже не употреблял с пищей, так как его кожа, настолько сухая и задубелая, была похожа на ствол акации, сожжённой палящим солнцем. Ногти на руках и ногах оказались такими длинными, что напомнили когти какого-то хищника. Лицо было похоже на горшок из чёрной глины, а борода выглядела как колючая проволока. Картину довершали глаза как у старого верблюда, все в красных прожилках, абсолютно беззубый рот размером с выгребную яму и нос в виде жареного кукурузного початка.
Махрус поприветствовал его: «Добрый вечер, дядюшка Шавадфи!»
Тот прокричал нам в ответ голосом, подобным раскатам грома: «Здравствуй, Махрус, мой мальчик! А это кто?»
Указывая на меня пальцем, Махрус ответил: «Это мой родственник! Из приличной семьи, к тому же окончил начальную школу. Решил здесь переночевать. И может, вообще останется с нами – зависит от обстоятельств».
Громоподобный голос, как будто бы он не слышал последних слов, спросил лишь: «Внутри или снаружи?»
«Сегодня снаружи, и да поможет нам Всевышний в наших делах завтра», – сказал Махрус, протягивая два пиастра.
Деньги исчезли под жёсткой подушкой грязновато-серого цвета. Запирая дверь на деревянную дубинку, голос пророкотал: «Ты знаешь дорогу». И вот мы оказались внутри меблированных комнат «Аттыя».
Внутренний двор был круглой формы и очень просторным; под открытым небом спали вповалку сотни людей. Казалось, что все они – воины, павшие на поле боя сотни лет назад, тела их будто вросли в землю и уже приобрели её цвет. Голова одного упиралась в ноги другого, а те, в свою очередь, – в чьи-то животы и шеи. Другие лежали, настолько плотно прижавшись друг к другу, что казалось, они уже стали одним целым. Хотя двор был очень широким, все сгрудились в центре, ограниченном простенькими арочками.
Продолжение следует.
«МК в Египте», № 05(083), 10 — 23 марта 2013 года.
